Страдание выявляет в человеке подлинное

— Допустим, человек уже понимает, в чем смысл болезни, но страдания время от времени накатывают, и хочется эти временные страдания как-то ослабить. Как вы думаете, что больше всего мучает человека при болезни, сама болезнь, боль или какие мысли, чувства, эмоции?

— Очень по-разному все бывает. При некоторых заболеваниях физическая боль бывает настолько мучительна, что я даже не вполне могу себе представить, какие мысли могут в этот момент сопровождать человека. Доходит порой до самых страшных мыслей о том, что лучше умереть, чем это дальше терпеть. У человека иногда просто сознание помрачается. Поэтому довольно трудно бывает этому сознанию направить волю человека на борьбу со страданием.

— Что в этой ситуации может сделать человек?

— Во-первых, молиться, конечно. Молиться, как получится, может быть своими словами.

Видите ли, в чем дело, болезнь-то она тем и страшна, что отнимает силы молиться. Иногда, пока сам не заболеешь, кажется, что болезнь дает возможность больше молиться. Времени, кажется, полно, ничто не отвлекает, лежи и молись себе хоть весь день. А это не так. Когда серьезно, тяжело заболел — страдает все. Не только тело, страдает и душа, и дух. Болезнь поражает все, в том числе и волю человека. И все-таки из последних сил нужно стараться молиться. Молитва побеждает боль и укрепляет наши силы.

Второе… Напомню известную мысль отца Иоанна Кронштадтского о том, что когда тебе плохо, найди того, кому еще хуже, чем тебе, помоги ему, и Бог поможет тебе. И это действительно так. Проверено опытом.

Помню одну книгу, она была написана еще в советское время. Читал давно и имен не помню. Документальная книга про одного удивительного человека, который был очень болен, инвалид на коляске, испытывал тяжелые приступы своей болезни, но при этом умудрялся помогать куче людей вокруг. Он общался по телефону с больными, у него были знакомые врачи, аптекари... Он говорил: «Я живу потому, что помогаю другим, мне некогда страдать из-за своей болезни, потому что я вижу так много людей вокруг, которым я могу помочь!». Он был убежден, что живет только потому, что ему надо служить людям. «Как только я оставлю эту заботу о других и зациклюсь на себе, сразу умру».

Понятно, что это человек необыкновенной силы духа, и не каждый так может, но если есть хоть какая-то возможность, даже будучи в болезни, помочь тому, кому еще хуже, чем тебе, то это очень здорово, когда человек этой возможностью пользуется. Впрочем, не обязательно, кому хуже. Может и не хуже, но просто нуждается человек в помощи. Потому что одно дело, сказать — «мне не до вас до всех, мне самому настолько тошно и плохо, не трогайте меня, решайте свои вопросы и проблемы сами». Легче нам от этого не станет.

Коротко говоря, возможна такая позиция: «Мне не до вас…. Мне себе помочь нужно». И противоположная: «Мне не до себя… Есть кому и похуже». Первая — путь к углублению болезни и к унынию, вторая — к выздоровлению и радости. А если и не к выздоровлению, то значительному облегчению.

— Многие святые так же действуют. Та же Матронушка, она лежала парализованная и помогала людям

— Да. А Амвросий Оптинский! Будучи совсем молодым монахом, он тяжело заболел и был почти прикован к постели. Монастырское начальство признало его полностью нетрудоспособным, и он был зачислен проживать на иждивении братии. И скольким людям этот «инвалид» смог помочь! Дожил до глубокой старости.

Есть удивительный рассказ в книге «Райские цветы с русской земли» про человека, который заболел, будучи молодым, в расцвете лет, был неподвижен. Сначала очень сильно бунтовал против этого, потом, в конце концов, что-то ему открылось, смирился, стал молиться, к нему стали приходить люди, и хоть он и продолжал болеть, но очень многим смог помочь молитвой, советом, добрым словом.

Мне запомнился один из «непридуманных рассказов» Вересаева. Читал его давно, деталей не помню. Он с восхищением рассказывает про одну женщину, из своих знакомых, которая была очень больна тяжелой и мучительной болезнью, и была она всегда радостна, и другим радость давала, хотя временами было видно по ее лицу, какие мучительные боли она переживала. В тот момент, когда у нее были приступы, никакой радости она, конечно, не могла излучать, но как только боль оставляла ее, как только приступ проходил, она снова была очень жизнерадостной. Такой радости, как у нее, у здоровых не увидеть! А ведь дни этой женщины были сочтены. И она знала об этом.

Однажды эту женщину спросили: «Как вам это удается?» — «Я живу исключительно в настоящем. В тот момент, когда боли нет, я наслаждаюсь всем тем хорошим, добрым, что я вижу вокруг себя и совершенно не думаю о том, что я всего этого скоро лишусь. Я приучила себя жить в настоящую минуту. В тот момент, когда боли нет, я вижу красоту природы и добрых людей, и я этому отдаюсь целиком и полностью. Запрещаю себе думать о том, что только что была боль и то, что боль вернется. Когда вернется, тогда вернется, но вот сейчас, когда боли нет, я буду радоваться».

Вот это умение целиком жить в настоящем моменте и видеть в нем доброе, хорошее — одно из важнейших духовных качеств. Человек очень часто несчастен, потому что он либо продолжает переживать то, что уже прошло или расстраивается из-за того, что, ему кажется, может наступить.

— Получается так, что многие больные не только больше мучаются, но и больше радуются, чем обычные здоровые люди.

— Наверно. Болезнь обостряет все переживания. И горькие, и радостные.

Существуют две точки зрения на страдание. Одна утверждает, что страдания возвышают и очищают человека, а другая, что страдания и боль, в том числе болезнь, озлобляют его. Кто прав? И те и другие. Все зависит от человека. Страдание выявляет в человеке подлинное. Кого-то очищает и поднимает ввысь, а кого-то озлобляет, и в одной и той же болезни один человек становится просто озлобленным негодяем, который ненавидит весь мир за то, что все здоровые, а другой наоборот, приобретает какой-то такой опыт, что все самое лучшее в нем проявляется.

Если человек неравнодушен к вопросу о том, кто он есть, во время болезни самое время напомнить себе, что вот сейчас выясняется, чего я на самом деле стою, что я на самом деле за человек. Вот сейчас станет ясным и мне и окружающим, кто я — ничтожество или нет. Если же человек меньше всего заинтересован в том, чтобы познать самого себя, тогда конечно, он может только проклинать болезнь а порой и тех, кто здоров. Любая зависть отвратительна, но зависть больного к здоровым особенно.

— Какие молитвы Вы бы порекомендовали в состоянии сильной боли?

— Первое, что приходит мне на ум — «Молебный канон Божией Матери». Этот канон в молитвословах обычно предваряется таким надписанием: «Сей канон поется во всякой скорби душевной, и обстоянии». Сила этого молитвословия проверена веками. Я думаю, что вдумчивое чтение этого канона — самое подходящее молитвенное делание во время болезни.

Особо хочу сказать о чтении Евангелия. Болезнь захватывает человека врасплох и человек может быть просто не готов к молитве в той форме, в какой ему ее предлагает Церковь. Ведь большинство наших молитв — на церковно-славянском языке. Пусть читает больной Евангелие на русском, и, прочитав главу или «зачало», или просто небольшой отрывок отложит Книгу и своими словами обратится к Тому, о Ком только что прочитал, к Иисусу Христу. В Евангелии множество рассказов об исцелениях. И Тот, Кто совершал эти исцеления тогда, может сделать это и теперь. Он ведь невидимо рядом с каждым читающим.

Людям, которые в Церкви не один год, могу сказать: я не знаю ничего лучше и прекрасней Псалтыри. Лучше царя Давида никто к Богу не обращался. Хорошо читать Псалтырь и в болезни, и в радости, и в скорби, и на «Славах» вставлять какие-то свои личные молитвенные прошения. Но это для тех, кто имеет какой-то опыт чтения на славянском языке.

Есть сейчас акафисты для болящих. Акафисты чем хороши? Они абсолютно понятны, они написаны языком, близким к современному русскому языку. И конечно, все мы знаем святых, к которым принято обращаться во время болезни, например великомученика целителя Пантелеимона.

— Ну, вот допустим, что у человека нет такой книги, да и не во всякой ситуации есть возможность читать по книге. Как боль, она долбит тебя, как капля, так и молитва — она должна быть таким быстрым ответом на каждую каплю боли. Как в единоборствах — тебя бьют, ты в этот момент должен отразить удар. Когда ты читаешь молитвы, которые неточно отражают этот удар, ты этот удар пропускаешь. Можете порекомендовать краткие молитвы, подходящие к ситуации?

Думаю, молитва молитв — «Отче наш». Она поистине универсальна, недаром Сам Господь ее дал. Многократное вдумчивое повторение этой молитвы вводит нас в «правильное» состояние духа и привлекает обильную благодать.

Много написано об Иисусовой молитве. И на боль, на страдания, эта молитва ложится очень хорошо. «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного».

Хорошо также многократно читать «Богородице, Дево, радуйся…»

Действительно, нужно видеть, какой удар против нас направлен. Если боль вызывает в нас жалость к себе и ропот против Бога (а эти мысли и чувства обязательно усиливают боль), то оружие направленное прямо против боли — молитва «Слава Богу за все!». Или: «Слава Богу за все! Достойная по делам моим приемлю».

Очень помогает, когда мы в момент боли вспоминаем какой-то свой грех и как бы идем навстречу боли, принимаем ее добровольно как искупление этого греха. Когда мы идем так навстречу боли, боль отступает. Есть еще такая молитва: «Вытерплю же это ради Господа Иисуса Христа!» Это конечно уже для христиан, для людей, относящихся к своей жизни вполне сознательно.

Мы все время говорим о мучениках, которые свою верность Христу подтвердили достойным терпением мучений. Если человек в болезни находит в себе силы пусть не благодарить Бога, потому что это уже высшее, но хотя бы достойно без ропота претерпевать, и не озлобляется до ропота против Бога и окружающих, то в какой-то степени это тоже участие в мученическом подвиге. Человек терпит ради Христа. Ну а если душа возвысится до благодарности, то воистину недалеко такой человек до Царства Божия.

— Как вообще нужно к этим страданиям относиться? Мы только что говорили о том, что страдания с одной стороны могут озлоблять, с другой стороны очищать человека. Как с этой точки зрения, как относиться к страданиям? Допустим, если как к чему-то незаслуженному, то очевидно, что переносить страдания будет тяжелее, чем, если признать некую свою ответственность за свои страдания

— Любой грех, он что-то в человеке разрушает всегда. Самое страшное не то, что я нарушил какие-то законы, а то, что я что-то в себе сломал, что— то в себе исказил, что -то в себе изувечил. Каждый грех, что-то во мне уродует. А вот дальше, если что-то во мне сломано, значит, нужно это восстанавливать. Как это восстановить?

И вот тут хочется привести некую аналогию. Мы знаем, что если мы оцарапались, на такое повреждение внимания можно не обращать, ну помазал ее зеленкой — и все. Более серьезную травму нужно перевязать, на перелом — шину наложить. А совсем серьезное увечье требует долгой операции, без этого никак. Точно так же и в душе, — если малый грех, достаточно помолиться и сказать: «Господи, прости!» И все, эта болячка в душе уже зарастет. Если грех больше — нужно правило почитать, на исповеди сказать. Не обо всех же грехах на исповеди говоришь, они же забываются, особенно мелкие, но вот это нужно пронести через «позор» исповеди. За какой-то грех, если мало самой исповеди, священник налагает епитимью, потому что, бывает, что без епитимьи никак. А есть самые тяжелые грехи, которые не могут проститься без страданий. Только страдания могут это исцелить

Я в этом отношении всегда привожу пример из Синайского патерика. Был разбойник, грабил, убивал, страшные вещи делал. В конце концов, покаялся, пришел в монастырь к игумену и говорит — «вот я тот самый разбойник. Меня ищут, если найдут, то меня ждут страшные муки. Я покаялся, есть ли для меня спасение?». Игумен переодел его в рясу, сказал: «Вот в этой пещере будешь жить, молиться, тебе будут давать сухарей, воды…»

Разбойник поселился в этой пещере. Естественно, его никто не может найти, потому что никому и в голову не приходит, что он у монахов. Проходит несколько лет. Игумен интересуется, как там разбойник. Ему говорят, что он молодец, уже Господь, наверное, ему все простил, потому что он молится, плачет, читает псалмы, в общем, все как положено.

Ну и приходит один раз этот разбойник к этому игумену и говорит: «Отче, я пришел к тебе, верни мне мою разбойничью одежду, а я тебе возвращаю иноческую». Монах расстроился, говорит: «Неужели ты к старому решил вернуться?» Разбойник отвечает: «Нет, я в город пойду». Монах недоумевает — «А зачем? Разве ты не понимаешь, что тебя схватят и лютой смертью казнят?». А разбойник отвечает: «Я хочу пойти и принять именно эту смерть». — « Ну, зачем, ты же уже столько лет каешься, простил же, наверное, уже тебя Господь». — «Не дает мне покоя один мальчик, которого я зарезал без всякой нужной причины. Стал ко мне приходить этот мальчик и все время спрашивает — зачем ты меня убил. И куда бы я ни шел, и когда я один молюсь, и когда в трапезной, и когда я на богослужении, мне снова и снова является этот мальчик и снова задает этот вопрос. И чувствую я, что не будет мне покоя, не простится мне этот грех, пока не пойду я туда и не умру за этого мальчика».

Возразить монаху было нечего. Разбойник взял свою одежду, и действительно его схватили, судили, приговорили к мучительной казни, казнили. Но монахи теперь уже знают, что он спасен.

И вот вопрос возникает. Кому нужны были эти страдания? Мальчик что ли такой мстительный был, разве ему так было нужно, чтобы разбойник пострадал? Я думаю, что нет. Богу нужны были его муки? Тоже нет. Но есть какая-то тайна, какой-то закон, по которому внутренние увечья, которые мы нанесли себе не могут быть залечены никак, кроме как страданиями. Ведь Сам Господь восстановил разрушенную грехом природу человеческую пройдя через крестные муки.

И вот, мне думается, что если мы рассмотрим в этом контексте и те страдания, которые испытываем в болезни, может быть, осознаем, что нужно нам это, что нужна нам эта боль. И будем молиться: «Господи, убери эту боль, нет больше сил ее терпеть. Но если Ты знаешь, что мне это нужно, оставь…»

— У профессора, архиепископа Луки Войно-Яснецкого есть книжка «Я полюбил страдания. Исходя из сказанного вами, получается, что в идеале мы если не должны полюбить страдания, то, по крайней мере, не нужно его ненавидеть и считать его своим врагом. Оно, получается, все-таки для нас целительное лекарство, хотя и горькое.

— Я думаю, что да. Я думаю, что если мы сумеем увидеть в наших страданиях высокий смысл, все совершенно изменится. Странно, наверное, мне, православному священнику, цитировать такого человека, как Фридрих Ницше, но одно его высказывание мне очень нравится: «Человек вынесет любое «КАК», если будет знать, «ЗАЧЕМ»». Не может этот мир, «юдоль плача», быть без страданий. Нельзя пройти по этой жизни без скорбей и болезней, и достоинство человека как раз и заключается в том, чтобы их пронести как должно, чтобы эти страдания не сломали нас. Кто-то сказал, что Христос не для того пришел, чтобы избавить нас от страданий, а чтобы наши страдания стали, как Его.

© Boleem.com