Шансов выздороветь от рака больше, если человек направлен к добру

— Расскажите о своей «истории болезни».

— Что касается меня, я думаю, что это был промысел Божий. Бог в чём-то меня остановил, в чём-то предупредил, потому что стадия была ранняя, врачи попались хорошие, в госпитале лечение провели в полном объёме, как надо. Хотя три курса химиотерапии — тяжело, естественно. Когда ты лежишь и всю неделю блюёшь без остановки, не ешь и т.д. В те годы не было современных противорвотных препаратов.

Это очень тяжело. И это действительно заставляет тебя задуматься о жизни, и ты начинаешь искать какую-то опору. Тогда я впервые по-настоящему молился. Три курса тяжёлого лечения, потом облысение на год. При химиотерапии страдают быстроделящиеся клетки, в первую очередь страдают луковицы волос, клетки желудочно-кишечного тракта и т.д. Менее всего затрагиваются кости, костные ткани.

Господь меня привёл к хорошим врачам. Слава Богу! Я им очень благодарен, мы до сих пор общаемся. Недавно своих докторов я приглашал на передачи.

20 лет уже прошло. В июле, опухоль была диагностирована, и в июле же была операция, а с августа началась химиотерапия. Как раз перед моим днём рождения, в ноябре, был последний курс. Тогда, если честно, я ещё не осознавал всей опасности, я жил в каждодневном шоке. Потом в отрицании, очередной стадии психологической реакции. Когда я подошёл к принятию ситуации, опасность миновала.

Прошёл год, прошёл два. Первые два года у меня была депрессия. Когда уже три миновало, стало отпускать, не было уже такого страха, такого испуга. Когда уже двадцать лет — слава Богу! Большой опыт.

Потом мне захотелось помогать другим. Такой «эффект раненого целителя». Это во многом определило мою жизнь. Я потом работал в онкологическом центре. Сейчас онкопсихология развита, а тогда мы шли за мэтрами, которые только начинали, и у них учились. Это тоже был интересный опыт. Там, где ты видишь рваную боль. Это не такая психология, где в прошлом покопался, и где цена ошибки невелика. Здесь в палатах были люди, которые реально умирали, которым действительно надо сочувствовать. Ведь я сам был в их положении когда-то. Здесь нельзя говорить каких-то общих слов, не нужна болтовня. Здесь нужно реально помогать.

Я знаю много людей, которые не хотят говорить про свои онкологические заболевания. Сейчас многие онкоболезни лечатся, т.е. это не приговор. Примерно 30% клинического излечения. Просто такие люди не говорят, чем они болели. Таких людей очень много: с онкогинекологическими опухолями и другими. Длинные ремиссии: по пять, по семь лет, по десять.

— Какие факторы содействуют излечению, помимо собственно медицинских процедур?

— Такая болезнь — это особое время, когда надо лечить рак не только в своем теле, но и самому из «раковой клетки» превратиться в нормальную. Попытаться себя изменить в это время.

Работая в онкоцентре, я видел, как у людей после исповеди боль проходила, видел и исцеление. Не часто, но видел. Человек приходил к Богу с покаянием. В случаях, когда ничего невозможно было сделать, что-то менялось в лучшую сторону.

Но были и другие примеры. Человек приходил к Богу, каялся, но в соматическом состоянии у него ничего не менялось. Менялась только его душа. И это очень важно. Человек уходил из этой жизни совсем по-другому. Он уходил, сделав самое главное — очистив свою душу.

Я помню одну молодую женщину в онкоцентре, у нее тяжёлая жизнь была. Молодость ее выпала на безумные 90-е годы. Я знал, что она была, как говорится, лёгкого поведения. Заболела, попала в онкологический центр. Лечение было не очень успешным, учитывая мезологию её опухоли. Ей ненавязчиво предлагали сходить в храм, но она избегала этого. А потом, как-то после очередной операции, что у неё там было за видение — не знаю, но на следующий день она сама «стартанула» из реанимации на богослужение. До этого у неё было ужасное психологическое состояние, а после – какая-то пасхальная радость. Мы разговаривали на следующий день. Она сыпала «цитатами» из святых отцов, которых никогда в жизни не читала. Она не называла авторов. И она, конечно, не читала этих книг никогда. Её Господь посетил. Она очень легко умерла.

Важно ведь не то, что происходит в этом мире, а то, что происходит после, это даже важнее.

— Что вы можете предложить больному из нехристианской психологии?

— Симптоматические упражнения на улучшение сна, аппетита и качества жизни.

— А дальше? Что дальше?

— Известная история, как Булгаков приехал к больному Ильфу, который умирал. Булгаков решил его рассмешить, поднять настроение. «Представляешь, — говорит, — были на Кавказе, к нам подходит мужик, говорит: Вы куда? — Мы сейчас в Пятигорск. — А потом? — Потом в Ставрополь. — А потом? — Потом в Москву. — А потом? — Потом в редакцию. — А потом? — Потом в кассу за деньгами. А потом? Другой мужик мимо проходит, говорит: «Что вы с ним разговариваете? Кроме «как дела», «куда», «а потом» он ничего не знает по-русски». А Ильф говорит: «Миш, а что ПОТОМ?».

Не рассмешил Булгаков Ильфа. Всё равно этот вопрос возникает. Нужна человеку не только узкая помощь, она нужна в более широком смысле.

— Насколько важно для выздоровления желание больного обратиться к Богу?

— Бог всегда открывается тому, кто этого хочет. Это непреложный закон, это не просто торговля надеждой. Это попытка вырваться из окружения. Когда тебя уже окружили, ты понимаешь, что надо прорываться к своим.

Мы знаем огромное количество историй из Великой Отечественной войны. Для прорыва нужно мужество, необходимо собрать все силы. Это может дать результат и может спасти. Часто тяжелобольные прорываются к Богу. Многие, собрав мужество и силу, одерживают победу над болезнью.

— Насколько важна поддержка родных и близких?

– Это другая история. Я никому ничего не говорил, от всех всё скрывал. Можно сказать, что во время болезни очень хорошо узнаешь, кто тебе друг. Сразу половина друзей исчезает. Они тебя списывают, едва услышав слово «онкология». Но остается другая половина, которая активно начинает тебе помогать, поддерживать. Это такой момент истины. За это тоже надо благодарить Бога. Никогда бы в жизни не подумал, если бы меня спросили до этого, кто из друзей разбежится, а кто останется. Я совершенно не угадал бы.

— Зависит ли выздоровление человека от того, как он смотрит на жизнь? Оптимистично или пессимистично?

— Психологическое состояние, конечно, влияет на соматическое. Многое зависит от настроя. Но и наоборот бывает. Человек оптимистичен, потому что у него этап отрицания, он отрицает саму болезнь. У Солженицына это было описано: «в Раковом корпусе иной сосёт кислородную подушку, и всё говорит: «у меня не рак». В таком случае надежды давать не надо бы, не нужно говорить: «Ты знаешь, все отлично будет, будь оптимистом!». Оптимизм тоже должен быть адекватным. А то человек может и лечение бросить.

Нужно положиться на волю Божью. Тогда нет места пессимизму, оптимизму, а есть воля Божья. И это очень правильная взвешенная оценка: делай, что можешь, и будь, что будет. А когда, к примеру, родственники начинают оптимистично утверждать, что всё у больного будет хорошо, это они себя успокаивают. Эта иллюзия, это такой обман. А человеку хочется поговорить о жизни или о смерти, о том, что после неё.

Крайностей лучше избегать. Не стоит раньше времени оплакивать, как и не нужно подавать надежду. Тем более, от нас ничего не зависит. Надо взвешенно оценивать ситуацию, помогать, слушать человека, воспринимать то, что больной говорит, что он хочет донести.

— Есть мнение, что положиться на волю Божью означает, что ничего не нужно делать: ни химиотерапию, ни операцию, а надо только молиться и работать над собой. Это правильная позиция?

— Известная история, когда человек молился Богу, просил помочь ему выиграть в лотерею, но так и умер бедным . На том свете спросил Бога, почему Он ему не помог. На что Господь ответил: «Ты бы хоть лотерейный билет купил». Ответ на этот вопрос из этой же серии. Бог даёт врача, Бог даёт и лекарства. Игнорировать не стоит.

Конечно, Бог может спасти и без лекарств. И такие случаи тоже бывали. Но мы не святые, мы не знаем наверняка волю Бога. Нужно адекватно оценивать ситуацию.

Часто мешают лечению психологические проблемы — это и отрицание, и страх, и попытка спрятаться. Поэтому работать над собой на психологическом уровне тоже необходимо.

— У тех, кто вылечился, остаётся страх, что болезнь вернётся?

— Конечно! Мне сделали операцию, химиотерапию, сказали, что всё нормально. Но каждый год нужно проходить какие-то обследования, то одни, то другие. Болезнь может вернуться в любой момент. Кто это прошёл, тот постоянно живёт в напряжении, в страхе.

— Может ли человек после излечения оставаться таким же, каким он был до болезни, и жить прежней жизнью?

— После любого кризиса (после развода, после смерти близких, после пережитого насилия, после болезни) человек уже не может оставаться таким, каким он был. Всё меняется. Другое дело, в какую сторону. Может меняться в плохую, а может в хорошую сторону. Можно стать созидательным человеком, а можно разрушительным. Один «бухать» начинает, например, излечившись. Потому что страх в человеке живёт. Другой, наоборот, к Богу придёт, поймёт, начнёт дела добрые делать.

— Как справиться, как не стать хуже?

— Если человек хочет справиться, но опирается только на себя, это и приводит к тому, что он становится хуже. Если он переосмыслит свою жизнь и захочет сделаться лучше, опираясь на Бога, то, скорее всего, он станет лучше.

Все зависит от того, на что человек настроен. Кризис – это что? Человек стоит как будто на одной ноге, очень неустойчивое положение. Любой толчок, и человек летит туда, куда этот толчок сделан. Куда он направит своё действие, туда и попадёт.

— Почему так много людей в наше время заболевают раком?

— Как же может быть иначе, если люди ушли от Бога! Мы не помогаем друг другу, не можем друг с другом общаться. Мы едим химическую еду, дышим химикатами. Мы ушли от того гармоничного состояния, в котором человек нормально функционирует и духовно, и телесно, и психически. У нас же не только количество онкологических заболеваний растёт, растёт и количество психических расстройств, и других заболеваний. Да, мы изобретаем всё новые и новые формы лечения, это продлевает жизнь, но это не меняет самой сути процессов.

Здесь я бы ещё провёл одну параллель: когда ты начинаешь уходить от образа и подобия Божия, то чем раньше ты спохватишься, тем больше у тебя шансов всё исправить, пока всё не зашло слишком далеко. То же самое и с онкологическими заболеваниями. Вовремя спохватился, вовремя сделал операцию, вовремя стал выполнять назначения врачей, шансов на выздоровление у тебя больше.

— Что делать человеку, если он заболел? Как себя вести?

— Необходимо критично оценивать не только своё физическое состояние, но и духовное, психологическое, не бояться просить о помощи, это тоже очень важно. Можно советоваться с несколькими докторами, хотя были и такие случаи, что через первого доктора уже проявлялась воля Божья.

В общем, надо иметь направление к добру, свету, к созиданию. Принимать болезнь как испытание. Научиться благодарности. Вначале научиться благодарить за доброе, хорошее. А потом и за такие испытания как эта болезнь.

Врачи любят тех, кто с ними не ругается, не конфликтует. А у нас эгоизм зашкаливает, все нам должны, ко всем претензии, осуждение, косые взгляды. В итоге взаимная ненависть, которая не способствует выздоровлению.

— Вы говорите, что нужно адекватно оценивать своё психологическое состояние, а ведь человеку самому очень трудно это сделать. Как быть?

— Если человек к себе нормально критичен, то он может оценивать и психологическое своё состояние. Кроме того, есть профессионалы в этой области. Сейчас достаточное количество онкопсихологов. К ним можно обращаться за помощью. Если это дальняя деревня, то сейчас можно и по скайпу.

Психологическое состояние не менее важно, чем физическое, потому что всё это очень тесно связано. Психогенный компонент даже в боли есть. Качество жизни в наибольшей степени определяется психологическим и духовным состоянием человека.

© Boleem.com